Уик-энд в Качановке (отчёт) / Архів автоподорожей

Небольшой отчётец о поездке с шашлычками в Качановку с посещением окрестных достопримечательностей. С фотками здесь: http://tychyna.kiev.ua/autotours/kachanovka.html

Скоро будет готов и отчёт о путешествии по Восточной Украине по большому кругу: Черниговщина, Сумщина, Харьковщина.

Уик-энд в Качановке

Gladiolus
Май, 2006 г.

Если вы до сих пор уверены, что к востоку от Киева ничего интересного для автотуриста найти нельзя, отправляйтесь в Качановку! Но только в тёплый сезон (с мая по сентябрь) и только с ночёвкой. Добрая порция впечатлений, приправленная потрясающей романтикой, гарантирована. Ключевые места – дворцово-парковые комплексы Сокиринцев, Тростянца и Качановки – расположены компактно, где-то между Нежиным и Прилуками (эти райцентры и сами по себе достойны внимания). Дорога не слишком утомляет, особенно если ехать ближе к лету, когда дорожники заканчивают восстановление проходимости основных трасс. Общий километраж поездки не превышает 500 км. Только провиантом желательно запастись заранее, поскольку туристический сервис в черниговской глубинке существует лишь в зачаточном состоянии. Многие достопримечательности этих мест я уже описывал в одном из предыдущих отчётов. Посему ограничусь преимущественно практической стороной путешествия.

Для начала о дороге. Ехать можно через Нежин или через Прилуки. Мы проверили оба маршрута, и теперь рекомендую выбирать исключительно второй вариант, а в Нежин съездить как-нибудь отдельно. Иначе после высокого комфорта первых 100 км черниговской трассы (Е95) и средний паршивости следующих 35 км московской трассы (Е101) придётся долго адаптироваться к десяткам километров отвратительных сельских дорог через Ичню и Парафиевку. Лучше свернуть от Броваров сразу на сумскую трассу (Р01) и спокойно, часа за два, добраться до Прилук, откуда до цели путешествия уже рукой подать. Дорога будет узковатая, местами сильно разбитая (разгоняться не стоит, особенно весной), но не слишком загруженная транспортом.

В Прилуки заехать есть смысл только если вас интересует православная храмовая архитектура. Даже на хороший обед рассчитывать не стоит. Самый крутой ресторан в центре города не выдержал испытания даже запахом (ох уж эта типичная для глубинки затхлость заведений общепита), не говоря уже о меню. Остаётся только потратить полчаса на короткую прогулку по пешеходной зоне в районе Соборной, где возвышаются сразу три храма: Николаевская церковь-колокольня (1720 г.), Собор Рождества Богородицы (1806-15 гг.) и Стретенская церковь (1889 г.) без креста, зато с пушками у входа – здесь прочно обосновался краеведческий музей. Также можно поискать уникальную барочную постройку Полковой сокровищницы (1709 г.). Это единственное гражданское сооружение, сохранившееся со времён прилукской крепости XVIII в., когда здесь хозяйничал полковник Игнатий Галаган. Жаль, что не осталось памятников времён Киевской Руси, ведь городу-то уже почти тысяча лет…

На окружной Прилук в глаза бросается указатель на Густыню. А точнее, на Густынский Свято-Троицкий женский монастырь оборонного типа. На первый взгляд кажется, что обороняться от врагов хозяевам невысокие стены сооружения не сильно помогали. Однако следует учитывать, что изначально монастырь располагался на острове, образованном изгибом русла речки Удай и болотом. Это труднодоступное место облюбовали для своей обители киево-печерские монахи ещё в 1600 г. К её истории имеют отношение такие выдающиеся личности как Петро Могила и Тарас Шевченко. Она неоднократно переживала трудные времена запустений и разрушений. Но, к счастью, возродилась и сейчас радует паломников и туристов уникальной архитектурой, нежно-розовым цветом стен и мелодичным перезвоном колоколов.

Ещё 30 км по сумской трассе, и нас встречает у поворота памятник кобзарю Остапу Вересаю, который напоминает, что в этих местах родился, а потом пел свои крамольные «думы» про царя самый знаменитый украинский национальный бард. Сворачиваем к Сокиринцам. Здесь машину ожидает первое серьёзное испытание – несколько километров каменистого просёлка. Хорошо, что заблудиться невозможно. Дорога сама выводит к величественному дворцу Галаганов (1823-25 гг.), который органично вписан в ландшафтный парк. Своё родовое гнездо Галаганы начали обустраивать с XVIII в. Сначала усадьба была деревянной, но за несколько десятилетий хозяева настолько укрепили своё финансовое положение, что разогнались на полноценный дворцово-парковый комплекс, не хуже, чем у соседей-сахарозаводчиков. Здесь они долго вели свою роскошную помещичью жизнь. Лишь советская власть смогла отобрать дворец у угнетателей, чтобы использовать его для более высоких целей – в качестве сельскохозяйственного техникума.

А вот соседям не так повезло. Волна «народного гнева» после 1917 г. смела с лица земли замечательный дворец в Тростянце. Остался только парк, но какой… Гуляя по тенистым аллеям между живописных холмов, даже трудно представить, что когда-то это был совершенно плоский участок земли. Это же сколько тысяч тонн земли пришлось переворотить вручную, чтобы добиться такого искусственного рельефа! Современный ландшафтный дизайн с карликовыми альпийскими горками просто отдыхает. Здесь уж если Швейцария, то на полную катушку! Нехарактерные для этого региона хвойные деревья для посадки привозили уже взрослыми на кораблях прямо из Южной Америки, рассказала нам случайно встреченная на аллее экскурсовод. Услугами профессионального проводника и рассказчика здесь желательно воспользоваться, поскольку интересного очень много. Посему оставлю координаты. Экскурсовод Зоя Геральдовна: (04633) 24-784; администрация парка: (04633) 24-924.

Жаль, что не сохранился дворец бывшего хозяина этой красоты – Ивана Скоропадского, представителя известного гетманского рода. Лучшие виды открываются именно с той лужайки, где стоял его дом в готическом стиле с двумя башнями. Частично сохранились только два флигеля, но и они настоятельно требуют ремонта. Сейчас на месте дворца стоит невзрачный корпус детского санатория в стиле советского примитивизма. По крайней мере, это возможность переночевать при острой необходимости – несколько комнат оборудовано для гостиничного обслуживания туристов. Ведь покидать это место совсем не тянет. Хочется развести костерок и провести романтический вечер под размышления об утраченном культурном наследии украинского дворянства.

В полной мере такую возможность можно реализовать в соседней Качановке. Этот чудом сохранившийся помещичий уголок будто специально создан для романтического уик-энда. По этому поводу мы захватили с собой замаринованное мясо и шампура, не считая прочей необходимой снеди, алкоголя, одноразовой посуды и углей для гриля. Весь провиант нужно везти с собой! На территории комплекса нет не то, что магазина – даже ларька. Зато – несколько мангалов, место для размещения которых можно выбрать на свой вкус. Мы застолбили живописное местечко над причалом для лодок, откуда открываются шикарные панорамы, как на большой пруд, так и на качановский дворец. Туда мы возвращаемся после ужина, где в одном из флигелей устроена простенькая гостиница (тел: (04633) 24-115, 24-125). Всего за 30 грн. с носа можно переночевать практически во дворце! Условия довольно убоги: старенькая мебель, отсутствие ТВ, одна кухня и два санузла с душевыми на весь десяток номеров. Зато есть бойлер, можно греть воду. Места желательно бронировать заранее – наплыв народа на выходные бывает большим. При необходимости можно поселиться за 60 грн. по соседству, в комплексе зелёного туризма «Соколиный хутор» (с. Петрушовка; тел: (04633) 24-134, (067) 956-6751), где есть 2-3-комнатные хатки в украинском национальном стиле, баня и даже сеновал.

А наутро – экскурсия по усадьбе Тарновских. Изначально поместье принадлежало некоему придворному певцу Кочановскому, откуда произошло название. Затем им владел весёлый фельдмаршал Румянцев-Задунайский. Но наибольший вклад в создание дворцово-паркового комплекса внесли именно Тарновские уже в XIX в. Сохранилось всё просто феноменально, спасибо местным советским властям революционных времён. Вероятно, свою роль сыграло то количество величайших деятелей культуры, которые успели здесь отметиться за предшествующие годы: Шевченко, Кулиш, Врубель, Глинка… Сейчас усадьбу потихоньку реставрируют. Уже готовы многие внутренние помещения дворца. Очень интересна экспозиция колоритных фотографий из жизни графских времён, а также рисунков и фото окрестных помещичьих усадеб.

Напомню, что возвращаться лучше описанной выше дорогой. Через Ичню и Нежин – намного хуже и дольше. Главное, набраться терпения и не обращать внимания на ямы, а сосредоточиться на окрестных пейзажах. Ведь в плохой дороге до Качановки есть и своё преимущество – можно наслаждаться в поездке почти полным одиночеством…

Первый раз я приехала в Качановку лет в 8, с мамой, на весь август. Мы жили в здании бывшей эелектростанции, переделанной под гостиницу. На электростанцию, впрочем, оно мало походило – простой дом со множеством комнат, тяжелой скрипучей деревянной лестницей. Там жила художница-историк из Санкт-Петербурга, жила много месяцев, якобы занимаясь каким-то исследованием, но на самом-то деле она искала клад, упоминания о котором находились в грустных хрониках пост-революционных событий, происходивших в этих краях. Ее комната резко отличалась от остальных комнат своей обжитостью, на стенах висело множество картин. Сам дворец от крыльца электростанции заслоняла 2-хэтажная «служба», там и тогда была кухня, где кормили непонятно откуда взявшихся солдат. Ну и нас тоже.
Мама работала в Минкультуры, в отделе управления музеями, и все наши визиты в Качановку имели, в основном, рабочий характер. Дворец тогда был совсем заброшен, директоров постоянно увольняли, но какое-то волшебное свойство этого места тотчас отбивало у нового начальства какое-либо желание работать, и оно впадало в состояние блаженного безделья, совершенно безнадежного, пока не разгорался скандал.
Мы же упивались какой-то изысканной русской рустикальной дикостью этого места. Дремучий парк, дубы, повисшая в солнечной ряби мошкара, густой запах листвы и влаги, камыш вдоль озер – это все стало для меня в дальнейшем олицетворением Буниновксой любовной прозы, вообще, всего Серебряного Века, с темными аллеями, сентиментальными каменными мостиками, обвитыми виноградом, и пронзительной красоты закатами, с отражениями в озере, далекими полями. Мы с мамой тоже будто выпадали из внешнего мира. Вечерами ходили за старую церковь за молоком. Церковь тогда была заброшена, запаутинена, кое-как окружена строительными лесами и когда становилось темно, мы невольно ускоряли шаг, прижимая к груди большую теплую банку. Впереди шла длинная алея, фонари тогда не горели, а дорогу и до сих пор, слава Богу не заасфальтировали. Нигде больше я не видела такой широкой, панской аллеи в своем дореволюционном виде. А вот церковь сейчас отреставрировали, покрыли белой штукатуркой и землю вокруг выложили отвратительной плиткой, в лучших традициях новорусского дачного домостроя, разбили нелепую клумбу с чернобривцами. Домик лесника, швейцарское Шале, тоже покрасили, хотя он должен быть кирпичным, но, впрочем, Бог с ними. Между церковью и дворцом на небольшой площади, образованой пересечением двух парковых аллеей, стоит монумент, памятник на братской могиле. В годы войны тут был госпиталь, многие раненые умирали и их хоронили прямо тут. Дворец открыли для экскурсий. Хотя, всей той утвари нет и в помине. Рассказывают, что когда восторжествовала власть советов, жители близлежащей Власовки расттащили все до последней булавочки, но потом, когда с немцами пришел ранее иммигрировавший барин, случилось вот что: он собрал всех и сказал, что у кого дома найдет завтра хоть кусочек того, что было украдено из дворца – хозяина того дома расстреляют. На следующий день, говорят, в озере плавали картины в дубовых рамах, кресла, с атласной обивкой, табакерки, шкатулки, много всякого.
Во Власовку мы тоже частенько ходили. Там жили сразу несколько маминых знакомых – художники с семьями покупали там дома, съезжались большими компаниями с детьми, собаками, магнитофонами и по вечерам жгли костры, жарили карасей и радовались жизни.
Сейчас село совсем заброшено, каждый второй дом пустует, из окон растут кусты… Все-таки 250 км это очень далеко для дачи, а о судьбе многих наших знакомых, живших там, мы не знаем сейчас ничего, или знаем, но очень грустное…
Спуск от дворца к озеру расчистили, сделали пристань и выложили лестницу ярко розовой плиткой, тот же фаворит новорусского домостроя. А чуть поодаль, в тени, так и стоит крыница, к которой питала особый интерес та самая странная дама из Санкт-Петербурга. Где-то в архивах у меня есть фотография, вошедшая в хроники местной летописи, напечатанная даже в газете - где я, 8-летняя, поливаю свежепосаженный Шевченковский Дуб. Его, кстати, с тех пор мы так и не видели...
Мы приезжали в Качановку и зимой. Тоже развеселой компанией, к маме и ее сотрудницам тогда относились по-особенному, ведь они с проверкой приехали. Все заискивали, нас водили на крышу дворца, туда, где сейчас развевается флаг. А вечером устраивали шумные фуршеты.
Летом 1994 года мы жили в двухэтажном флигеле со львами, почти целый месяц. И этот флигель был полностью наш. Бывали дни, когда на всей придворцовой территории никто, кроме нас с мамой, не жил. Это было завораживающе и страшно. Даже днем мы побаивались поодиночке ходить по дому! Еще у нас тогда как-то неожиданно кончились деньги, и мы ходили на близлежащее поле, воровать кукурузу. Тогда мне было 14 лет, я дни напролет писала любовный роман и была безумно счастлива.
Каждый вечер у нас происходила ритуальная прогулка к беседке Глинки. На самом деле беседка больше похожа на домик, но в ней и впрямь волшебная акустика. Каким-то синим августовским вечером, там происходил камерный концерт, что-то пели, и я, будучи тогда невосприимчивым подростком, была близка к слезам.
Иногда мы ходили далеко-далеко вдоль озер, вглубь парка, на «кордон». Там, в старинном кирпичном доме с камином жили какие-то мамины знакомые. Еще мы ходили в Парафиевку, на базар и в магазин. Дорога проходила через территорию старинного сахарного завода. Сейчас он работает, его даже отстроили слегка, не испортив редкий для Украины викторианский стиль.
После того лета, когда мы жили во флигеле, мы вернулись в Качановку лишь спустя 10 лет. Мама, я и моих двое детей. Это был очень сложный, лирический момент какого-то повторного самосознания, прощания с детством, переоценки какой-то. Но мы были снова счастливы.

Первый раз я приехала в Качановку лет в 8, с мамой, на весь август. Мы жили в здании бывшей эелектростанции, переделанной под гостиницу